Просветитель Зауральского края

На днях исполнилось 120 лет со дня кончины Ивана Михеевича Первушина.

Он был священником и учителем в Шадринском уезде, к которому относилась и часть нашего района. Имя священника известно далеко за пределами нашего края, благодаря его уникальным математическим способностям и открытиям. Он был специалистом в области теории чисел, его имя занесено при жизни в «Энциклопедический словарь» Брокгауза и Ефрона.

На страницах районной газеты об Иване Первушине писали не раз. Даже издано несколько книг о нём. Как ни странно, но напомнить ещё раз о выдающемся земляке, послужила услышанная фраза, случайно брошенная в коридоре редакции одним нашим читателем: «В районной газете есть что почитать, только о попах не пишите, не люблю я этого». Причём вся жизнь сказавшего эту фразу человека связана с математикой...

 

Из семьи духовенства

Родился Иван Первушин 21 января 1827 года в г. Лысьве Пермской губернии. Отец его служил пономарём, он научил сына читать и писать. В 11-летнем возрасте Иван поступил в Пермское духовное училище, через 4 года перевёлся в Пермскую духовную семинарию. Своё образование Первушин завершил в Казанской духовной академии. В 1852–1854 годах он преподавал математику в Пермской духовной семинарии. Мировоззрение молодого священника формировалось в период разложения крепостничества, крестьянских восстаний, революционных выступлений. Первушин отличался передовыми прогрессивными взглядами. Он читал Виссариона Белинского и Николая Чернышевского. Позже в своём рукописном журнале «Шадринский вестник» («ШВ») священник приводил ссылки на их работы.

Критическое мышление и антиправительственные высказывания Первушина стали причиной его перевода в село Замараево Шадринского уезда. Здесь опальный священник жил и трудился с 1856 по 1884 годы. Через полмесяца после приезда в Замараево Первушин обратился в сельское управление с просьбой выделить вблизи церкви помещение для училища. Началась длительная бумажная волокита. Она закончилась тем, что шадринский окружной начальник Фон-Ахт предложил Первушину купить флигель и устроить в нём школу. По этому поводу инициатор сельского образования заметил: «Я не имею ни кола ни двора для себя и своего семейства, а мне предлагают купить флигель» (ШВ, 1861, кн.1).

Лишь через 3 года управление выделило помещение для школы напротив сельского кабака. Перед Первушиным возникла другая проблема – как преодолеть недоверие крестьян к школе. Надо было пробудить их сознание, повернуть к грамоте их «заскорузлые сердца». К тому же в среде крестьянства имелись сторонники ряда убеждений. Одни сомневались в педагогических способностях Первушина, другие боялись, что их дети станут писарями, а не помощниками в хозяйстве. Часть замараевцев считала всех грамотных людей мошенниками, мироедами и пьяницами. Были и такие, кто выжидали и хвалили подвижничество священника, но не отдавали своих детей на обучение.

 

«Пусть шалят в юности...»

Первушин резко критиковал за неграмотность и сельское духовенство, и местных чиновников. Священник замечал, что они считали газеты глупейшей роскошью, а их чтение ненужным, посторонним и излишним. «Дай иному газету – читать не умеет, для него всё тут дико, он не знает ни истории, ни физики, ни географии, ни первейших начал жизни общественной» («ШВ», 1861, кн. 5, ст. 51). В Шадринском уезде проживало около 260 тыс. человек. Среди них были русские, татары и башкиры, государственные крестьяне и крепостные души. В уезде проживали мещане, духовенство, чиновники и купцы. «Всё это бродит во мраке и полусвете, ничтожестве, полусне и полузабытьи» («ШВ», 1861, кн.4, ст. 46).

В 1859 году Первушин наконец-то открыл школу. В марте 1861 года в школе обучались 20 детей, около десятка взрослых посещали воскресную школу. Первушин предлагал им прямо в церкви аспидные доски (пластины из сланца для письма), карандаши и бумагу. Технология обучения детей отличалась гуманным подходом к ученикам, уважением к личности ребёнка. К детям Первушин относился с любовью и лаской, не наказывал за шалости. Порыв свободы ученика, считал учитель, есть естественное проявление. «Пусть шалят в юности. Будут старше – сделаются умнее», - говорил Иоанн Первушин.

Обучение грамоте он проводил по собственной методике. Это было обусловлено отсутствием русских азбук и таблиц взаимного обучения. Старый церковнославянский алфавит, по мнению просветителя, был неподходящим для учеников, так как требовал зубрёжки сложных и странных названий букв («аз», «буки», «веди»… «рцы»... ). Совокупность символов не отражала живого произношения звуков. Методика Первушина заключалась в первостепенном изучении звукового и графического облика букв. Священник-учитель создал эффективную азбуку, к которой разработал 7 таблиц. Единственными помощниками в педагогической деятельности Первушина стали его друзья: Дмитрий Смышляев, известный общественный деятель, просветитель, и Александр Зырянов, историк и краевед. Они посылали в Замараевскую школу азбуки, буквари и наглядные пособия. Первушин писал, что в обучение был вовлечён один процент замараевцев. Такое явление, отметил он, стало первым шагом на пути к ликвидации безграмотности селян.

Математический авторитет с мировым именем

Одновременно с педагогической деятельностью священник занимался математическими исследованиями и метеорологическими наблюдениями. В начале 1878 года Первушин представил в Российскую Академию наук работы о делимости чисел. Он опередил французского математика Эдуарда Люкоса, занимавшегося теми же исследованиями. Первушин доказал, что «2» в 61-й степени минус «1» есть простое число, состоящее из 19 цифр. Сельский математик представил работу об определении количества простых чисел в известных пределах. Академия наук в поощрение трудов Первушина исхлопотала у Святейшего Синода высылку ему математических книг на 190 рублей. Первушин отправил в Чикаго на математический конгресс работу «О наилучшей проверке арифметических действий над огромными числами при посредстве делений». Он представил в Академию наук таблицу простых чисел объёмом в 750 листов и впервые доказал частный случай теоремы Ферма.

Первушина признали крупнейшим математическим авторитетом. Сельский математик был членом Московского, Казанского учёных математических обществ, признанным учёным Парижской и Неапольской Академиями наук. Первушин участвовал в международных математических конкурсах, публиковал работы, о которых писали в русских и зарубежных математических изданиях. Статьи с отзывами печатались в Казани, Перми, Цюрихе и Неаполе. Первушин избирался действительным членом физико-математического общества России. Он установил связь с зарубежными коллегами и математическими учреждениями.

 

Современники о Первушине

В Замараевском священник вёл метеорологические записи для обсерватории Уральского общества любителей естествознания, был корреспондентом периодических изданий, записывал произведения устного поэтического народного творчества. В 1878 г. с отцом Иоанном познакомился и длительное время жил у него, будучи командированным в зауральский край для антропологического изучения раскопок курганов зауральских степей, профессор Николай Зограф. После смерти Ивана Михеевича он написал в «Московских ведомостях»: «Это был один из симпатичнейших, благороднейших и замечательных представителей сельского духовенства... я познал истинного учёного, не по обязанности, а учёного вследствие истинной любви и преданности к науке...». Профессор отмечал, что отец Иоанн был и большим философом, поражавшим его в их совместных беседах «оригинальностью и цельностью своего миросозерцания». По воспоминаниям Н. Ю. Зографа, библиотека Первушина заключала в себе немало философских трудов, преимущественно в оригинале, т. к. Иван Михеевич очень хорошо читал на трёх европейских языках и не доверял переводчикам. Он был человеком неописуемой доброты, чем злоупотребляли все: и крестьяне, и родные, и знакомые, и даже нередкие в этих краях беглецы из Сибири. Со стороны Первушина никому не было ни в чём отказа. За это паства Первушина души в нём не чаяла, и не раз Зографу приходилось слышать от прихожан священника благодарности и благословения имени отца Иоанна. «Отец Иоанн Первушин в жизни моей был явлением, правда мимолётным, но отрадным, успокаивающим», - писал Зограф.

Когда отец Иоанн служил в с. Мехонском, бывал у него Константин Дмитриевич Носилов — уральский писатель, исследователь Полярного Севера России, также получивший образование в Пермской духовной семинарии. Он писал: «С отцом Иоанном можно говорить обо всём, он не узкий специалист, много читает, выписывает до десятка различных журналов, следит даже за политикой и знает жизнь, литературу, вопросы дня почти так же, как любой столичный житель. Чтение для него — отдых. Это какая-то кипучая натура, которая словно боится один день потерять в своей жизни, чтобы не отметить его работой, чтобы что-нибудь не сделать для науки или пользы общества». И когда Носилов рассказывал об Иване Михеевиче во Франции, то заграничные друзья интересовались: «На кафедре какого университета преподаёт сей учёный муж?». Он с горестью отвечал: «Он преподаёт с амвона (от ред.: амвон—возвышенная площадка в церкви, перед иконостасом).

Константин Дмитриевич, посетивший Ивана Михеевича незадолго до его смерти, оставил потомкам ценное свидетельство: «Весь его просторный кабинет был буквально завален разными математическими книгами: Чебышева, Лежандра, Римана... И всё это было перемешано с его бесчисленными математическими выкладками, проверками, задачами, набросками, которые повсюду говорили о неутомимой математической деятельности...

 

«Нет пророка в своём отечестве»

С 1887 по 1900 годы Иоанн Первушин служил священником в с. Мехонское. Одновременно был заведующим тремя школами: Малышевской, Мехонской, Дальне-Кубасовской. И.М. Первушин скончался 30 июня 1900 г. в возрасте 73-х лет. Был похоронен в церковной ограде Свято-Троицкой церкови. В 30-е годы большевики взорвали храм. Сейчас на этом месте давно построены дома, и место погребения священника утеряно. Хотя есть одно свидетельство известного зауральского краеведа Владимира Бирюкова, который писал, что во время войны могила И.М. Первушина была вскрыта, тело было в сохранности, прах перенесён на общее кладбище. Но где сейчас эта могила, тоже неизвестно. Память о священнике-математике у мехонцев почти стёрлась, как говорится, нет пророка в своём отечестве. В советские годы о нём и говорить вслух боялись, чтобы не попасть в тюрьму.

Но пришли другие времена. И в ноябре 2001 года по инициативе Мехонской партийной организации КПРФ был организован сбор средств на увековечивание памяти одного из самых просвещённых людей 19 века. На здании кинотеатра «Спутник» состоялось торжественное открытие мемориальной доски, на которой начертано: «Первушин Иван Михеевич (1827-900 годы), русский математик, автор теории простых чисел. Жил в с. Мехонское (1887-1900 годы)». Эта доска до сих пор находится там.

Наш земляк, ученый-лингвист, краевед Вячеслав Павлинович Тимофеев в 1996 году издал книгу «Священник-математик Иван Михеевич Первушин». Эту книгу он закончил словами: «Священник Иоанн Первушин был не только математиком или метеорологом, экономистом, журналистом, бытописателем, педагогом и тонким наблюдателем общественной жизни, публицистом-просветителем, он, прежде всего, был гражданином своего Отечества — России и малой родины — Зауралья, которым служил верой и правдой».

Священник Иоанн Первушин писал в Шадринском вестнике: «Ужель над миром мы пройдём без шума и следа. Углубимся же в себя и извлечём что-либо общеполезное на свет Божий. Нечего робеть, стыдиться, трусить. Ведь не боги горшки-то обжигают. Из людей-единиц, посредством дружественного сочетания, составляются десятки, сотни, тысячи, миллионы, двигающиеся в мировых происшествиях; и мал квас всё смешение квасит».

Комментарии

16 июня жители села Кондинское отмечали старинный престольный праздник – девятую пятницу после Па

Все новости рубрики Культура