«Я дышу туманами деревни...»

Член Союза писателей России Наталья Пушкарёва выпустила поэтический сборник «Частицы бытия»

Наталья Александровна Пушкарёва (Вострякова) родилась в селе Кондинское Шатровского района Курганской области в 1975 году. Окончила историко-правоведческий факультет Курганского государственного университета по специальности «История» с квалификацией «Учитель истории, правоведения и социально-экономических дисциплин». Затем окончила аспирантуру по философской специальности «Онтология и теория познания» при КГУ. Работала учителем истории в гимназии №30 г. Кургана, пресс-секретарём ректора Курганского госуниверситета, специалистом информационно-аналитического отдела администрации г. Кургана, преподавателем философии и религиоведения КГУ. В настоящее время работает преподавателем философии в Курганском государственном колледже. Обладатель звания «Преподаватель года – 2017». Член Союза писателей России. Автор поэтических сборников «Диалектика» и «Частицы бытия». Печатается в ведущем литературном журнале Санкт-Петербурга «Родная Ладога», курганском альманахе «Тобол» и журнале «Сибирский край», периодических изданиях. Сотрудничает со Всероссийским культурно-просветительским проектом «Под солнцем», которым руководит режиссёр и журналист Василий Яцкин.

Наталья Пушкарёва организатор традиционных творческих вечеров и поэтических встреч с молодёжью. Научный руководитель студенческих групп - участников областного форума «Многонациональная молодёжь Зауралья», Библейских, Рождественских чтений и Александровских дней. В течение многих лет тесно и плодотворно сотрудничает с Курганской и Шадринской епархией (ныне Курганской митрополией) Русской Православной Церкви. Миссионер и пропагандист христианских ценностей. Автор большого цикла стихов на православную и патриотическую тематику. Лауреат межрегиональных фестивалей православного творчества «Истина в любви» и «Чимеевская святыня». Член Совета Ассамблеи народов Зауралья. Автор проекта гимна Ассамблеи. Обладатель Благодарственного письма Губернатора за «многолетнюю и плодотворную деятельность по созданию литературных произведений». Обладатель диплома «Мастер поэтического слова славянских народов Зауралья». Обладатель диплома «Признание и благодарность» Ассамблеи народов России за литературное творчество. Замужем, воспитывает сына. Живёт в городе Кургане.

 

Родина
Я дышу туманами деревни,
Что Исеть-реку взяла в полон.
Бор её укрыл, как старец древний
Деву до евангельских времён.
Я влачу её блужданий груды,
Мне не спится меж её снегов.
Я ночами чую перегуды
Взорванных её колоколов.
Мне её былое стало ношей,
Погребен под нею мой покой.
Я и в город увожу на коже
Ветры, принесённые рекой.
Я вмещаю суть её излома,
Что ни прясло — то Святая Русь.
У любого брошенного дома
Я подолгу плачу и молюсь.
Мне открыта огненная память,
Я храню её исконный дух,
Глядя через яблочную замять
В лица приснопамятных старух.
И за этим чем-то очень личным
Восстаёт из прожитого дня
Родина в безмолвии и величии,
Верою вскормившая меня.
Есть в её исканиях незряшность,
С небом — неразрывное родство.
Есть в её минувшем — настоящность,
И в её бессмертии — торжество
И хоть путь земной лежит далече,
Я в Исети голову смочу.
Я беру историю на плечи —
Память только сильным по плечу.

***
Мечтаю я построить церковь,
Такую точно, как была,
Чтоб Бог опять смотрелся сверху
В сияющие купола.
Чтоб, повязав платки тугие,
Стряпню для милостыни взяв,
Спешили бабки к Литургии,
Ведя внучонков за рукав.
Чтоб церковь ту мы клали сами,
Всем миром — все, кто жив в селе.
Чтоб негде было ставить сани
В престольный праздник в феврале.
Чтоб в алтаре горели свечи,
И по поверхности огня
Катился шепот человечий:
«Помилуй, Господи, меня…»,
Чтоб Божий лик лучился счастьем,
Смотря на множество людей.
И чтобы очередь к причастью
Текла от храмовых дверей.
Чтоб в ожидании Божьей Чаши
У возвышенья солеи
Стояли снова дети наши –
Надежда брошенной земли.
Чтоб Бог был радостью и смыслом,
И каждый этим смыслом жил.
Чтоб к нам приехал наш епископ
И с нами утреню служил.
Чтобы уклад вернулся старый,
Где грех — тщеславье и вранье…
Но лишь кружит над бывшим храмом
С победным криком вороньё.
И, уповая на спасенье,
Пока хватает сил и дней,
Я всё молюсь о воскресении
Забытой родины моей.

Помолитесь, отец…
Соблюдая обычай священный, церковный и древний,
Я несмело прошу, лобызая на поручах крест:
«Помолитесь, отец, за убогую нашу деревню,
Много весен назад оборвавшую свой благовест.
За святых богомольцев, спешивших в село на Девяту,
За болезных калек, собиравших копейки в платок,
За отцов-настоятелей, живших, как все, небогато…
Но зато в алтаре с нами был всепрощающий Бог.
За последнего батюшку в старенькой выцветшей рясе,
Что собой закрывал от безбожников иконостас.
И за бабушку Дусю, крестившую нас в Усть-Миассе,
А без бабушки Дуси вот как бы жилось мне сейчас?
За соседских старух, от безделья играющих в карты,
Ведь ни храма, ни веры, и негде согреться душе.
За детей, уяснивших себе с ученической парты,
Что вселенная вечна, и Бог ей не нужен уже.
За болтливых сударок, про всех рассуждающих строго,
Но забывших, куда открывается вечности дверь.
И за всех не отпетых, при жизни не веривших в Бога,
А по смерти не знающих, что же им делать теперь.
А когда в октябре я почувствую зимнюю стужу,
И над Летой моей на закат полетят журавли,
Помолитесь, отец, за мою окаянную душу,
Перед Вами лежащую в серой дорожной пыли».

***
Мы в заботах по горло и выше,
То вон там неполадки, то тут.
А в селе, заметённом по крыши,
Нас усталые матери ждут.
Одиноко глядят на дорогу
Через ветхий, изношенный тын:
Не приедет ли дочь на подмогу?
Не придёт ли единственный сын?
А у нас не приехать причина –
Вызвал шеф, болен брат, встречен друг…
А у них — за морщиной морщина,
За недугами — новый недуг.
И ложится на тонкие пряди,
Как на нити замерзнувших рек,
Беспощадно, упрямо, рядами
Не сгоняемый веснами снег.
Мы по их караваям скучаем,
По засоленным в зиму грибам.
И однажды мы всё ж приезжаем,
Но уже не к грибам, а к гробам.
И тогда мы себе в утешенье
На погосте сажаем аир.
Но не служит он там украшеньем
Дорогих материнских могил.
А над ними алеют рассветы,
И звенит соловьиная трель…
Заклинаю вас, взрослые дети:
Навещайте живых матерей!

Кто вы люди, строящие церковь…
(первым общинникам
села Кондинского)
Что за мука, что сильнее смерти,
Что за дума на сердце легла?
Кто вы, люди, строящие церковь
Посреди безбожного села?
Что теперь вы знаете такого,
Что исторгло душу из оков?
Кто вы, люди, слышащие Слово
В суетной бессмысленности слов?
Что за дух такой внутри восстал вдруг,
Что за ангел душу сторожит?
Как вы стали жаждущими Правды
Среди тех, кто от неё бежит?
Что за бес вас вёл худой дорогой,
Было ли прозрение легко?
Кто вы, люди, славящие Бога,
Посреди злословящих Его?
Чем потряс вас крест восьмиконечный,
Что за ад отверз свои края,
Что вы стали ищущими Вечность
В преходящих формах бытия?
Мне в ответ — молчанье, как в могиле.
Слышно лишь, как с утренней поры
Кто-то шепчет: «Господи, помилуй!»,
Да стучат у церкви топоры.

Я слушаю маму
Я стала звонить своей маме чуть чаще,
Мне это казалось доселе излишним.
Я долго искала везде своё счастье,
Оно ж оказалось и проще, и ближе.
Мы с ней говорить стали чаще подолгу,
И, пусть она этого даже не знает,
Я диск телефона кручу не по долгу,
А лишь потому, что так сердце желает.
Мы с ней разговаривать стали о многом,
Мы с ней разговаривать стали о разном:
О добром и гнусном, о светлом и тёмном,
Веселом и грустном, заботном и праздном.
Мы с ней перестали стесняться друг друга,
Что вот, мол, осудит, да вот, мол, обидит.
Мне мама — как лучшая в мире подруга,
И мама во мне собеседницу видит.
Так что же случилось, и как же так вышло,
Что мы породнились так крепко душевно?
Наверно, я стала и старше, и выше,
И в чём-то на маму похожа, наверно.
Быть может, успехи её повторяю,
Быть может, её повторяю ошибки.
Но знаю я, что ничего не теряю,
Пока светят мне её взгляд и улыбка.
Хотелось бы свет этот впитывать вечно.
Но это, к несчастью, совсем невозможно.
Поэтому каждый свободный свой вечер
Я слушаю маму, пока это можно.

***
Я ходила к родителям
На заросшее кладбище.
Они смотрят просительно
С выцветающих карточек.
Видно, клены-молчальники
Заслоняют им небушко.
Херувимы печальные
Не приносят им хлебушка.
Над крестами облезлыми
Постою, словно гостья я…
Как вам спится, болезные,
На сосновом погосте-то?
Я пойду до церквушечки,
Закажу им обеденку.
Пусть помянут старушечки
Мою матушку бедную.
Над оградкой некрашеной
Поорудую рьяно я.
Помню, стряпала квашни нам
Мама больно румяные.
Покосившийся памятник
Я поправлю на Троицу.
Прожила она маятно,
Пусть теперь упокоится.
Где бы взять еще силушки,
До того Воскресения,
Где родители милые
Нам даруют прощение?

***
В одиночестве тихих, вечерних, зашторенных комнат,
Равнодушно глазами скользя по округлостям ваз,
Никогда-никогда не считайте, что кто-то не помнит
То хорошее, что в этих комнатах было у вас.
Никогда-никогда не бросайте в любимых словами –
Они бьют как снаряды и ранят как острая жесть.
Если вы совершенны, то делайте так, чтобы с вами
Каждый верил, что он гениальней и лучше, чем есть.
Никому-никому никогда не сулите напастей,
Никого-никого не старайтесь забыть и проклясть.
Всё зависит от вас, всё покорно воинственной власти,
Только сердце не хочет признать эту грубую власть.
Ни за что — ни за что никогда никого не вините:
Может, кто-то другой вас уже не однажды простил.
Извинитесь за боль и других за неё извините –
И почувствуйте, будто внутри вас прибавилось сил.
Ни о чём — ни о чём не жалейте сейчас и отныне.
За какое-то время, пусть это не день и не два,
Ваша гордость устанет, и ненависть ваша остынет,
И на выжженном месте поднимется снова трава.
И лишь только с весов упадут тяжеленные гири,
А душа перемелет на крохи не лучшие дни –
Возвращайтесь в любовь, потому что в подсолнечном мире
Ничего-ничего не бывает прекрасней любви.

Комментарии

16 июня жители села Кондинское отмечали старинный престольный праздник – девятую пятницу после Па

Все новости рубрики Культура