Митя. Митрей. Дмитрий Ильич

Рассказ о фронтовике Дмитрии Ильиче Грехове из села Спицыно.

В конкурсе исследовательских работ «Ими гордятся потомки» в номинации «Взрослое население» победителем стала Светлана Грехова из села Мехонское. Сегодня мы публикуем её работу.

 

Про войну говорить не любил

Жил в селе Спицыно паренёк Митя. Работал в колхозе. Был конюхом. Как Стёпа Луканин – литературный герой Виктора Потанина, любил лошадей. Пришла пора - женился. Родился у него сын Лёня. А потом жена умерла во время родов второго ребёнка. И ребёнка не спасли. Горевал-горевал наш герой, но сына поднимать надо, да и жить дальше надо. Вот он женился снова. На девушке Федоре из деревни Сладчанка. Родился у них сын Валя. Но недолго радовались они своему счастью - сын родился в 1940 году, а в 1941- началась война, Великая Отечественная, страшная, кровопролитная, принёсшая много горя советским людям, отнявшая самых дорогих, искалечившая многие судьбы.

Ушёл наш Митя на фронт. Служил повозочным на Белорусском фронте при 933-м артиллерийском полку в звании рядового. Повозочный - это кучер повозки, преимущественно санитарной, военной. Так что Митя оказался опять при лошадях.

Казалось бы, не на передовой – не так страшно. Но ведь использовали лошадей на фронте не только для подвозки боеприпасов и продовольствия, на них ещё вывозили раненых с поля боя. А это значит, что бой идёт, и раненые ждать его окончания не могут – их нужно спасать немедленно, чтоб сохранить жизнь и здоровье для дальнейшего служения.

«Увидел лежащего на земле, едешь к нему, определяешь живой он или нет. Если живой – загружаешь на телегу или в сани и вывозишь. А рядом свист раздаётся – пули летят. Так и думаешь, что сейчас тебе прямо в лоб попадёт. Страшно было», - только это и рассказал Митя своей родившейся после войны дочери Галине. Несмотря на страх, приносил старшина Грехов пользу на войне, ведь не зря получил награду — медаль «За победу над Германией в годы Великой Отечественной войны1941-1945 гг.», которая давалась военнослужащим за непосредственное участие в боевых действиях. А к 40-летию Победы ему вручили орден Отечественной войны II степени.

Не любил Митя про войну рассказывать. Мало приятного на войне. И вот, долгожданная радостная дата 9 Мая – день Победы. Вернулся Митя домой. Живой, руки-ноги целы, глаза тоже. Радости нет предела. Но и трудностям нет числа - поднимать надо родной колхоз, учиться мирной жизни заново. Сыновья подросли. Младшего мальцом-несмышлёнышем оставил, а ему уже 5 лет, старший же - уже подросток, во время войны за мужика в семье был. Устроился Митя работать конюхом. Опять его лошадки рядом. А одна даже дома жила. Его конь. На нём он воду развозил по учреждениям в селе в огромной деревянной бочке в человеческий рост высотой. Его уже Митреем величают. Вырос значит из Мити. Родилась дочка Галя.

А ещё руки у Митрея были умелые, выполняли любую плотницкую работу. После войны он вместе с выросшим младшим сыном построил своей семье дом. Трудности не оставляли его и в послевоенной жизни. В 1969 году умерла жена Федора Васильевна. В 1972 году трагически погиб его младшенький. Пришлось уехать в Мокроусовский район к дочери, а потом в Курган. Там в Кургане и окончил свои земные дела Митрей. Совсем немного не дожил до 81 года.

Чем же примечателен Митя-Митрей? Почему я веду о нём рассказ? А всё очень просто – он мой дедушка. Зовут его Дмитрий Ильич Грехов. Родился он в 1907 году. 5 ноября 1941 года ушёл на фронт. Служил повозочным до апреля 1944 года, а с апреля 1944 по март 1946 года - в отдельной 12-й трофейной роте стрелком. Всю войну прошёл – от начала до конца!

 

Картинки из детства

По стечению обстоятельств, жили мы вместе недолго. Поэтому я его помню плохо. Помню – снег идёт, медленно кружась крупными хлопьями. Их хорошо видно в свете электрической лампочки на столбе. А лампочка освещает широкую расчищенную дорожку в нападавшем уже сугробе, а рядом ещё одну, а между ними узкая полоска снега. И эту полоску небольшим пехольцем убираю я, а рядом мой младший брат Александр (от редакции: сейчас глава самого крупного КФХ Шатровского района в с. Спицыно) убирает такую же полоску пехольцем меньшего размера, чем у меня. Дедушка большой – у него большое пехло, я меньше – мне и пехло небольшое, а брат маленький – ему и пехло самое маленькое. А сделал их все дедушка.

Или ещё картинка: зимний вечер, за окном темно, а дома тепло и светло – натоплена печь и горит электрическая лампочка. Дедушка сидит под этой лампочкой на табуретке. У него в одной руке валенок, в другой – огромная игла с толстой корявой ниткой – дратвой. К валенку прилажена заплатка из кожи. Это он чинит валенок.

Ещё помню вот такой эпизод. Стоим мы с ним возле конторы, а рядом с нами какая-то конторская женщина. Она что-то спросила, а дед ей что-то ответил. Она говорит деду: «Надо говорить не «гумага», а «бумага»». А я ей говорю, что если дедушка говорит: «гумага», то это правильно, так и надо говорить. Такая вот непоколебимая вера была у меня в его правоту.

Очень часто была я у него на колхозной конюховке. Как сейчас помню, что в неё надо спускаться по ступенькам, а там сумрачно. Вроде бы под потолком и есть лампочка, но она такая маленькая и так тускло светит, что её почти не видно. Зато видно дым от множества выкуренных самокруток. По стенам на огромных гвоздях висят сёдла, хомуты, дуги, вожжи, какие-то ремешки. Стены чёрные закопчённые. Дедушка что-то ремонтирует у хомута. Мне все эти названия известны. Я знаю, для чего все эти предметы служат. А запах какой? Пахнет выкуренным табаком, кожей, лошадьми, хотя лошадей здесь нет.

Лошади в конюшне, которые разделяет прямой коридор. Он по-хозяйски посыпан опилом, иногда соломой. Из него двери ведут в стойла коней. В некоторых стойлах часть стены неплотная и видно, где морду лошади, где лиловый глаз, а где чёлку или гриву, а то и хвост. И что удивительно, все лошади стоят, ни одна не лежит на полу, на котором навалена солома. А некоторые стойла полностью плотные. И только слышно, что там кто-то дышит или вздыхает, или переминается с ноги на ногу.

Самое прекрасное зрелище – маленький жеребёнок. Он или лежит на куче соломы или пытается встать, а ножки у него ещё дрожат. Но это недолго. Это пока он только что родился. А уже завтра попробуй его догони.

Да воспоминаний немного. Но какой удивительный мир они открывают. Спасибо за это дедушке.

 

История Великой Отечественной войны показала, что во время весенней распутицы телеги с запряжёнными в них лошадьми более надежны, чем весь остальной транспорт. Гужевики — незаметные труженики войны. Несмотря на то, что Вторую Мировую называют войной моторов, лошади сыграли далеко не последнюю роль в битвах. Только по официальным данным численность лошадей в Советской армии составляла 1,9 млн голов. Зачастую раненые были обязаны жизнью лошадям: большинство лазаретов были на «конной тяге».

Считается, что во время войны наша армия потеряла больше миллиона верных коней.

Комментарии

Все новости рубрики Ветераны